Прошло еще немного времени, и украденные деньги стали заканчиваться. Надо было что-то срочно придумывать. Но что? Работать Виктор не любил, а за истекший год безделья и затворничества и вовсе разучился что-либо делать. Он просто был молодым похотливым лоботрясом, некогда настрогавшим с бывшей супругой чисто случайно двоих детей, но забывшим и про них, как только сел в поезд Москва – Санкт-Петербург. Да и немудрено, потому что он никогда не задумывался о последствиях своих действий, и всегда жил сегодняшним днем, а если удавалось заработать или украсть хоть каких-либо денег, Виктор тратил их с бешеной скоростью.
Еще в Москве отличительная особенность его так называемого бизнеса заключалась в том, что он постоянно хватался за очередную новую идею, которую тут же с треском проваливал. Любая, даже очень хорошая идея была тут же им обгажена и загублена на корню, превращаясь на глазах, как по мановению волшебной палочки, в очередной прожект сумасбродного идиота. Зато рот Виктора не закрывался никогда. Он всегда считал себя первоклассным актером, правда, все его актерское мастерство нравилось только малолеткам, и так как он никогда не мог произвести нужное впечатление на настоящих леди, то ему приходилось довольствоваться услугами все тех же недозревших юных дев, которых он сражал наповал своим красноречием и яростным напором. Вот и на новом месте жительства в коммуналке на Лиговке он сошелся с такой же девчонкой, представившись ей этаким русским Джеймсом Бондом, хотя на последнего он не тянул, но девочка из-за недостатка жизненного опыта ему поверила. Она просто растаяла в его словах, приняв вымысел за истинную правду. Виктор же постепенно стал заполнять все ее сознание, практически зомбируя ее еще детское воображение в своих целях, заодно используя и деньги, которыми снабжали любимую дочку ее родители, потому что свои финансы к тому времени уже закончились.
Убедившись окончательно, что в северной столице его никто не ищет, он опять, как и прежде, начал действовать, правда, на сей раз не от своего имени. Выбитые передние зубы служили прекрасным узелком на память. Найдя в той же коммунальной квартире старого маразматика-пенсионера, Виктор открыл на его имя компанию, очередное смешное частное предприятие, где учредителем и генеральным директором числился некий Луденчук, ничего не подозревавший о происходивших от его имени аферах, а вот закулисным воротилой всех бесславных дел был сам Романовский.
Нельзя сказать, что он не хотел нормально работать, вовсе нет. Напротив, он очень старался, работал, не покладая рук, очень часто не досыпая, и все равно у него ничего не получалось, а заработанные деньги тут же тратились на очередной полоумный прожект или попросту проедались. Виктор остро нуждался в притоке новых денежных средств, а потому старался кредитоваться у всех, у кого только мог. Он с упорством маньяка искал и находил людей или организации, кто по собственной глупости или по незнанию все-таки предоставлял ему либо денежный, либо товарный кредит, о чем впоследствии весьма сожалел. Виктор же снова искал новых кредиторов, снова просил деньги под проценты либо товар с отсрочкой платежа, попутно рассказывая о своих планах на жизнь.
Умные люди были в шоке от его рассказов и от его поведения. Каждый из них видел в Романовском очередного сумасбродного идиота без денег и без здравого смысла, зато с огромным желанием кипучей деятельности. Первое впечатление, как известно, самое правильное, поэтому любой здравомыслящий человек, имевший неосторожность познакомиться с Романовским, жаждал поскорее избавиться от какого-либо общения с ним.
Виктор же был неумолим и неутомим. Он то открывал отделы в магазинах, которые затем бросал из-за накопившихся долгов, то строил идиотские ларьки для торговли пирожками, скрываясь потом от арендодателей все по тем же причинам, то разворачивал на рынках не окупаемые по аренде площади для торговли, а потом опять скрывался от арендодателей, бросив на произвол судьбы полученное в аренду у поставщиков оборудование и проданный ему в кредит товар, за который, в общем-то, и рассчитываться не собирался, но все равно денег катастрофически не хватало.
Потратив все, что в него по легкомыслию кредитовавших его людей было вложено, Виктор стал изыскивать дополнительные ресурсы, втайне мечтая выйти на новый, более высокий уровень бизнеса, чтобы забыть о своем полуголодном существовании. Если бы это случилось, то совершенно спокойно, как он и предполагал, можно было бы плюнуть с высокой башни на мелких кредиторов, отказавшись от их услуг, а заодно и от своих обязательств перед ними.
– Ну что, деятели! – крикнул бы тогда Виктор с высоты своего полета тем, кто его когда-то кредитовал. – Вот он я, и попробуйте теперь меня достать!
Однако грандиозных сделок в тот период не выгорало и не получалось, а потому вместо свободного от всяческих условностей полета на крыльях огромных доходов, ему по-прежнему приходилось передвигаться исключительно по земле. Как показал предыдущий опыт, от тех, с кем он общался на тот напряженный момент времени, можно было получить товар от силы долларов на триста и оборудование – один, максимум два старых и никому не нужных холодильных ларя. В России тех, кто мог дать товара много и надолго, уже не находилось, и Виктор нашел выход на парней из Белоруссии, которые и думать, и гадать не могли, что в скором будущем их нагло и беспардонно проведут, как детей, оставив без товара и без денег.
Виктор же никогда не делил деньги на кредит, который надо отдавать и заработанную прибыль, которую можно расходовать по своему усмотрению. Получив целую фуру товара – курей из Белоруссии, Виктор сначала не поверил собственному счастью, но, взяв себя в руки и немного успокоившись, он стал быстро пристраивать товар по магазинам.
Отдав часть денег, вырученных за проданный товар своим новым кредиторам, он стал просить у них новый товар, и случилось чудо, какое бывает в тех случаях, когда небо падает на землю, и разумный ход событий прекращается из-за сбившейся программы. Виктору прислали очередную фуру потрошеных цыплят, которых он тоже благополучно пристроил в торговые точки.
Появившиеся деньги воодушевили Виктора, вдохнули в него хорошее настроение и чувство уверенности в завтрашнем дне, которого так не хватало. Он вдруг вспомнил то время, когда у него тоже были значительные суммы, и он мог тратить их так, как ему хотелось, не задумываясь над ценами, не ломая голову над тем, что купить. В этот период он даже стал понемногу шиковать, покупая себе и своим девицам различные безделицы, такие, как хорошая одежда и понравившиеся мобильные телефоны, которые в силу собственной рассеянности постоянно терял, наручные часы и много других вещей. Общественный транспорт он стал презирать, а потому передвигался исключительно на нанятых частных автомобилях.
Виктор останавливал на улице первую попавшуюся легковушку и с небрежным видом человека, знающего себе цену, просил подвезти до соседней улицы, с лихвой давая водителю «на чай». И если раньше он питался, как придется, всухомятку давясь продаваемыми пирожками, то теперь мог поесть в нормальном кафе и даже ресторане, демонстрируя всем, какой он крутой. Он даже отдал часть долга своим бывшим мелким кредиторам, незаметно для себя погружаясь в пучину новых больших долгов.
Однако пока из магазинов возвращались деньги за проданных курей, Виктор чувствовал себя неплохо в иллюзорном мире своего достатка, но затем поток денег стал иссякать. И если раньше Виктор хоть понемногу отдавал еще деньги своим белорусским кредиторам, то потом перестал это делать вовсе. Когда кредиторы стали добиваться вразумительного ответа на вполне обоснованный вопрос, где же их деньги за проданный товар, Виктор на них «обиделся» и попросту стал избегать всяческого с ними общения, отключая свой мобильный телефон во время их настойчивых звонков. А так как он был мистером инкогнито, то скрыться от своих преследователей ему ничего не стоило: фирма была зарегистрирована не на него, офиса не было, своих торговых точек тоже. Одним словом, он был фантомом, призраком, привидением, Фигаро, а потому хоть весь Питер перерой в поисках, но его не найдешь, разве что если очень и очень постараться, приложив немало усилий и времени.
– Белоруссия далеко, а я здесь, в России, и попробуйте меня достаньте, – рассуждал Виктор о сложившейся ситуации, и хоть выглядел он в ней не очень хорошо и не вполне этично, зато более или менее спокойно.
А чтобы его вообще было трудно достать, он решил раз и навсегда покончить со старыми формальностями, поэтому ЧП Луденчук было заброшено, и из старой коммуналки Виктор съехал за город, арендовав небольшой частный домик. Свою бывшую возлюбленную Зою он бросил, из-за чего она пыталась покончить жизнь самоубийством, однако бог миловал, и она осталась жива.
